Вайолет хрипло расхохоталась:

— Да все эти чокнутые — самые обыкновенные трахальщики, за этим и приходят сюда!

Келли раздраженно мотнул головой:

— Ты же понимаешь, что я имею в виду: если кому-либо из них потребуется что-нибудь этакое заморское или кто-то вдруг проявит агрессивность. Я должен о таком знать. О’кей? Ведь ты, Вай, любого «щипача» переплюнешь, если надо притырить бумажник. Только на этот раз, Вайолет, «щипанешь» и положишь обратно, comprenez?[17]

Она прищурила свои голубые холодные глаза.

— Я, мистер Келли, пора бы вам знать, давным-давно завязала с этим!

Несколько секунд они пристально смотрели друг другу в глаза.

— Итак, Вай, позаботься о том, чтобы бумажник вновь оказался в кармане, не то придется черт-те сколько платить! Ну а теперь можешь идти в приемную. Да, кстати, сколько лет той маленькой птичке в черном, а?

От уголков рта Вайолет поползли жесткие складки, и она пожала своими костлявыми плечами:

— Понятия не имею.

Патрик Келли встал.

— Значит, понятия не имеешь? Что ж, я дал бы ей не больше пятнадцати. Так вот, избавляйся от нее! Я, мать твою… не за то тебе плачу, чтобы ты мне весь бардак развалила! Не то придется мне самому взяться за это распроклятое место!

— Ладно-ладно, нечего сжимать кулаки! Я сама разберусь. О’кей?

— Договорились.

— Пэт, я так вам сочувствую, право, от всего сердца! Мы все тут переживаем за вас! — Голос ее смягчился. Уже много лет она работала у Патрика Келли и без конца с ним сражалась. Патрик Келли был боссом что надо. Справедливый, хотя и строгий. Все знали, что, кроме Мэнди, у него ничего не было в жизни.

Он опустил глаза.

— Спасибо, Вай!

— Ну ладно, не падайте духом! А я, пожалуй, пойду к своей маленькой подружке и сообщу ей плохую новость! — Голос Вайолет снова стал громким и агрессивным.

— Давай, Вай, давай! А как только она получит сертификат, пусть возвращается и работает сколько влезет.

— Да достану я ей этот вонючий сертификат — пусть не совсем настоящий, от Винни Марченелло.

— Доставай, какой хочешь, дорогая, но без сертификата она работать не будет. Надеюсь, ты меня поняла?

— Поняла, поняла! — Она перешла на визг и выскочила из кабинета.

Келли с большой неохотой снова взялся за бухгалтерские книги, но никак не мог сосредоточиться. Наконец он поднялся и пошел в зал массажного заведения. Вдоль стен здесь тянулись обитые плюшем кресла с подлокотниками. На них сидели девушки и молодые женщины всевозможных оттенков кожи, разных вероисповеданий и какой угодно наружности. Когда Патрик проходил мимо, они, не вставая, вытягивались в струнку.

Патрик рассеянно кивал им. Через небольшую дверь он прошел в заднюю часть салона, где, собственно, и находились кабинки для массажа, и продолжал идти по устланному толстым ковром полу, пока не оказался у крайней кабинки. Прислушался.

Из-за тонкой занавески донесся тоненький голосок:

— Нужны ли вам дополнительные услуги, сэр?

— А во сколько это мне обойдется?

— Ну, подрочить — пятнадцать, пососать — двадцать, а и то и другое — сорок пять. Это у нас называется «полный набор».

Мужчина засмеялся:

— Тогда сделай мне, девушка, «полный набор»!

Патрик сокрушенно покачал головой и пошел обратно к залу. Детский голосок, доносившийся из-за двери, почему-то взбудоражил его. Эту девушку он знал. Ей было семнадцать, а с виду чуть ли не двенадцать. Такая же светловолосая, как и его Мэнди. Она не имела ни единого шанса зарабатывать на жизнь каким-нибудь другим способом. Миновав короткий коридор, он через холл прошел на улицу к машине.

Не распускай слюни, парень, сказал он себе, проституция — древнейшее ремесло. Не все ли равно, на кого эти девицы будут работать — на тебя или на кого-то другого.

Он расположился на заднем сиденье своего «роллс-ройса» и постучал в стекло, отделявшее его от шофера. По внутренней связи раздался голос Уилли:

— Куда теперь, Пэт?

— Давай в Форест-Гейт. Хочу поглядеть, как там поживает Жюльет.

Машина тронулась, и Келли немного расслабился.

Но детский голосок все звенел и звенел у него в ушах.

— Останови машину!

— В чем дело? — удивился Уилли, резко затормозив прямо посреди улицы.

Келли выскочил и помчался назад в массажный салон.

— Ох, Вай, я забыл кое-что. Пошли в кабинет!

— Ну что еще? — спросила она голосом, полным враждебности, идя следом за боссом.

— Маленькая такая блондиночка… как там ее?

— Марлен, что ли?

— Да-да, Марлен. Так вот, она там сейчас выдает «полный набор» одному подонку.

— Ну и что?

— Пусть немедленно прекратит! И чтобы с сегодняшнего дня никаких наборов. И вообще никаких сексуальных услуг! Ясно? Тогда по крайней мере копам не к чему будет придраться!

Вайолет поглядела на Патрика как на сумасшедшего.

— Вы хоть понимаете, что говорите, черт побери, а? Да у нас в таком случае просто некому будет работать! Ну скажите вы, Бога ради, если бы вам, например, предложили на выбор разговоры о сексе и хорошую задницу, только в натуре, что бы вы предпочли?

Келли нахмурился:

— Оставь свои мерзости, Вай!

Женщина развела руками:

— Я, шеф, всего лишь констатирую факт: от таких игр у нас не останется ни одной самой что ни на есть завалящей шлюхи. И клиентура слиняет быстрее, чем исчезает со стола бесплатное пиво.

Келли почувствовал приступ дурноты.

— Ехали бы вы, Пэт, домой и отдохнули как следует, а? От случившегося у вас просто-напросто голова пошла кругом.

Келли почувствовал себя полным идиотом.

— Может, ты и права, Вай.

— Послушайте-ка, — голос Вайолет стал бархатным, — у нас ведь тут не социальная сфера, а как-никак бизнес. Для этих девочек главное — разгорячить парня своим сокровищем, все остальное не имеет значения. Ведь больше они ничего не умеют. Ну и пусть делают что хотят!

— Ох, Вай, в городе орудует какой-то извращенец. Знала бы ты, что он сделал с моей Мэнди!

— Позвольте мне вам кое-что сказать. Извращенцам нужны невинные девочки, а не проститутки. Невинные девочки сопротивляются. К нам вот ходят шикарные парни, тоже что-то вроде извращенцев. Я правду говорю, Пэт. Им надо, чтобы их били, чтобы причиняли им боль. Так вот, мы идем в самый дальний угол сада, ломаем прутья с того паршивого куста форсайтии и хлещем этих содомитов по задницам до синяков, до крови. А откажемся, они со своими деньгами пойдут к пакистанцам, их заведение тут неподалеку.